Вы бы согласились почитать досье на себя и узнать фамилии стукачей? Зачем?
После объединения ФРГ с ГДР и уничтожения одной из могущественных разведок мира - ШТАЗИ, сотни тысяч досье стали достоянием общественности. Гражданам дали возможность знакомиться с досье на себя.
Усилиями Штази были собраны миллионы дел почти на всех жителей страны. Осведомителями были сотни тысяч жителей Восточной Германии. Их компрометировали, а затем путём шантажа заставляли доносить на своих близких, родных и соратников. Говорят, на каждые 60 человек было по одному стукачу.
Людей ставили в заведомо безвыходные ситуации и заставляли стучать.
Хотели бы вы знать их фамилии?
Что бы что?
Ответы (3):
Я бы хотела, чтобы всякий доносчик знал, что его фамилия может стать известной.
Не сейчас, так через годы. Чтобы он всегда имел в виду, что его детям может стать стыдно носить фамилию.
Потому что не зря же говорится, что нет ничего тайного, что не стало бы явным.
Я понимаю, что некоторых заставляли писать рапорты по долгу службы.
Но не нужно было быть при этом "первыми учениками".
Не нужно было отправлять собственных друзей за решетку.
Это было и у нас в стране. Так же, как и в партию заставляли вступать. Но всегда были те, кто отказывался стучать или отказывался вступать в партию.
Было бы намного честнее, если бы кто-то сказал, к примеру, что его в свое время поймали за неблаговидным поступком и предложили закрыть дело, но стать осведомителем.
Потому что в итоге узнают и про стукачество и про неблаговидный поступок.
Я не иностранную разведку не работала, кому нужны мои домашние секреты. А вот начальство меня не всегда любило, наверняка школьные коллеги стучали директору и завучам, я даже примерно знаю, кто этим занимался. Но никакая информация обо мне не заставила меня в чем-то прогнуться. Я и работать прекратила на 10 лет раньше, чем в Конституции записано.
Зачем? Про себя любимого я итак все знаю. Фамилии стукачей - разве что с целью прекратить общение и помолиться за них. А на счет методов вербовки стукачей - так это по всему одинаково - вербуют либо на страхе, либо на компромате.